Великий ум Марса - Страница 43

– Они понимают, что обезьяна, которая идет с нами туда, не вернется?

– Да, но они не обратят на это внимания.

– Почему они хотят, чтобы мы открыли внутренние ворота?

– Не спрашивай слишком много, Вад Варс, – ответил Хован Дью. – Достаточно, что обезьяны дают тебе возможность возвратить в тело Валлы Дайи ее мозг и спастись с нею из этого ужасного места.

– Да, этого достаточно, – ответил я. – Когда мы сможем приземлиться?

– Сейчас. Они помогут нам затянуть корабль под деревья и укрепить его.

– Но сперва мы должны забраться на верхушку стены внутреннего двора, – напомнил я ему.

– Да, правда, я забыл, что ворота с этой стороны открыть нельзя.

Он снова заговорил с обезьянами, которых мы не могли разглядеть, и после этого сказал мне, что все в порядке и что они с Дар Тарусом вернут корабль, высадив нас на стене.

Снова мы беззвучно взлетели и опустились на внешней стене, соскользнув затем во двор вниз. Ночь была необычайно темной, за Турией последовали облака и стерли звезды вслед за ее заходом. На расстоянии пяти футов никто не мог увидеть корабль, а шума при передвижении мы почти не производили. Осторожно мы спустили пленников и вдвоем с Гор Хаджусом остались там, а Дар Турус с Хован Дью повели корабль назад в укрытие.

Наконец я снял запоры с ворот и стал ждать. Ни одного звука со стороны громады здания за спиной, ни единого звука из джунглей за оградой. Смутно видел я сливающиеся очертания Гор Хаджуса с Заксой и Саг Ором – иначе можно было бы подумать, что я один во мраке и необъятности пространства.

Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я услышал легкое царапанье по панели громоздких ворот. Я толкнул их, открывая, и Дар Тарус с Хован Дью безмолвно ступили внутрь, закрыв их за собой. Гуськом – впереди я с Дар Тарусом, сзади Хован Дью с Гор Хаджусом и пленниками – пошли мы прямо в башне, нашли наклонный коридор и спустились в подвалы. Все было спланировано настолько хорошо, что не встретились никакие трудности с обнаружением погреба, который был нам нужен, и, оказавшись внизу, мы сразу же заперли дверь, чтобы не бояться, что нас прервут – это было нашей первой заботой – и затем я поспешил к месту, где спрятал Валлу Дайю за телом сваленного в углу рослого воина. Сердце мое замерло еще в тот момент, когда я побрел в ту сторону – я всегда боялся, что Рас Тавас, зная мой интерес к ней и отгадав цель моего путешествия, обследует каждую камеру, осмотрит каждое тело, пока не найдет ту, которая так странно исчезла, но страхи мои, к счастью, оказались необоснованными. Тело Заксы оказалось здесь – старый, сморщенный гриб с прекрасным умом моей возлюбленной; оно было там, где я его спрятал той самой ночью. Нежно я поднял ее и понес на один из двух вертикально расположенных друг над другом столов. Стоящая тут же Закса, связанная и с кляпом во рту, наблюдала за всем этим стреляющими ненавистью и отвращением к безобразному телу глазами – и в это тело она должна будет скоро вернуться!

Я положил Заксу на соседнюю плиту, но она попыталась вырваться из моих рук и броситься к двери, но я удержал ее и привязал ремнями к месту. Моментом позже она уже была без сознания. Гор Хаджус, Саг Ор и Хован Дью следили с интересом, но для Дар Таруса это было старой историей, так как он работал в лаборатории и насмотрелся более чем достаточно на подобные операции. Не буду описывать ее ход. Это лишь повторение того, что я делал много раз, готовясь к этому моменту.

Наконец все было завершено, и сердце мое замерло в волнении, когда я заменил бальзамирующую жидкость живой кровью Валлы Дайи и увидел, как наливаются румянцем ее щеки и поднялись в легком вздохе округлые груди и упали вслед за этим. Затем она открыла глаза и подняла их на меня.

– Что случилось Вад Варс? – спросила она. – Ты так скоро вспомнил обо мне… Что-то неладное? Или жидкость не подходит?

Ее глаза блуждали по лицам остальных.

– Что это значит? – спросила она. – Кто они?

Я мягко поднял ее на руки и указал на тело Заксы, лежащее бессильно на верхней плите. Ее зрачки расширились.

– Уже?! – закричала она, хлопнув руками по лицу, и ощутила что-то свое, свое лицо, контуры которого были нежны и изящны, шея плавна. И все еще недостаточно веря, она попросила зеркало, и я достал его из сумки Заксы. Она долго смотрела в него, и слезы начали скатываться по ее щекам, а затем она подняла взор на меня, посмотрела сквозь моросящих дождь слезинок, положила прелестные руки мне на плечи и приблизила свое лицо к моему.

– Мой вождь, – прошептала она. Это было все. Но этого было достаточно. Потому что ради этих слов я рисковал жизнью, встречал лицом к лицу неизвестные опасности, и также всегда буду поступать с удовольствием за эту награду. Да, всегда!

Следующая ночь упала на Барсум, когда я завершил операции над Дар Тарусом и Хован Дью. Заксу с Саг Ором и большую обезьяну я оставил валяться во сне, подобном смерти, под действием удивительной анестезии Рас Таваса. У меня не было намерений восстанавливать обезьяну, но в отношении других я был связан обещанием вернуть их в Фандал, хотя Дар Тарус, блистающий ныне в собственном теле и пышных одеждах Саг Ора, убеждал меня не навязывать их снова исстрадавшимся фандалианам.

– Но я дал слово! – сказал я.

– Тогда они должны быть возвращены, – согласился он.

– Но кое-что я могу сделать впоследствии, – сказал я, потому что в голову мне пришел смелый план. Я не раскрыл его Дар Тарусу, да и не имел на это времени, потому что в тот же момент услышал, что кто-то снаружи пробует дверь, затем прозвучали голоса и вскоре дверь толкнули снова, на этот раз с силой. Мы не шумели, только ждали.